8 знаменитых киносцен, которые оказались...украденными

Пабло Пикассо часто приписывают фразу «хорошие художники копируют, великие — крадут». На самом деле Пикассо никогда такого не говорил, но, видимо, звучит эта мысль так соблазнительно, что голливудские авторы нет-нет да и стащат что-нибудь у своих предшественников. Зритель же, чествуя яркую сцену, может даже понятия не иметь, что это лишь перелицовка чужой идеи. Правда, надо признать: есть несколько случаев, когда чужие задумки от красивого воровства не только нисколько не проиграли, но и даже выиграли.

Криминальное чтиво / Pulp Fiction, 1994

Перечислять все, что когда-либо где-либо позаимствовал гениальный Тарантино - задача неблагодарная, об этом можно написать целую книгу. Но как минимум те моменты, которые всплывают в его ленте «Криминальное чтиво», имеет смысл рассмотреть. К примеру, знаменитый босоногий твист Умы Турман и Джона Траволты - это «перетанцовка» танца из не менее знаменитой трагикомедии Федерико Феллини «Восемь с половиной».

Что до пафосной речи персонажа Сэмюэла Л. Джексона, которую тот любит цитировать своим жертвам перед тем, как пристрелить их, то ее Тарантино дословно увел из фильма с Сонни Чибой «Телохранитель» (1976), где этот микс из библейских цитат озвучивался в прологе как кредо главного героя. Квентин, впрочем, никогда и не скрывал того, что ворует у других режиссеров, — напротив, он этим хвастается, охотно рассказывая в своих интервью, что и откуда утащено. Кто смел, как говорится, тот и съел.

Шалун / Littleman, 2006

Те, кто видел комедию «Шалун», могли удивиться некоторой знакомости сюжета: чернокожий малыш, подброшенный в бездетную семью, на деле оказывается половозрелым карликом-преступником, гадкое поведение которого долгое время сходит ему с рук и порождает много забавных ситуаций. Ничего удивительного, поскольку данная тема ранее обыгрывалась в эпизоде мультсериала Looney Tunes 1954 года, где за подобным проказником присматривал кролик Багз Банни.

Вдохновляться классикой никому не зазорно, однако одна из сцен, в которой этот «малыш» берется за бейсбольную биту, слизана режиссером Киненом Айвори Уайансом из мультфильма и вовсе под копирку. Впрочем, до Уайанса с этой темой играли также создатели «Тома и Джерри» (серия «Младенец Бутч»), рассказав историю о взрослом притворщике на «кошачий» лад, а позже — авторы хоррора «Дитя тьмы». Но «Шалун» отличился настолько прямыми заимствованиями, что автоматически обеспечил себе место в этом списке.

Сияние / The Shining, 1980

Знаменитая сцена «Сияния», в которой алкоголик Джек Торранс рубит топором дверь ванной комнаты, чтобы добраться до своей семьи, утащена Стэнли Кубриком из немой шведской ленты «Вoзница» 1921 года.

В свою очередь, режиссер Виктор Шестрем тоже придумал ее не сам, а позаимствовал из ленты Дэвида Гриффита «Сломанные побеги» (1919) — во всех трех случаях злодеем являлся обезумевший пьяница. Изначально заимствование не очень сочеталось с сюжетом «Сияния» — как минимум потому, что у Стивена Кинга в одноименном романе Джек действовал молотком для игры в роке, — но Кубрику так хотелось воспроизвести страшный момент из «Возницы» и «Сломанных побегов», что он отошел от книжного текста и настоял именно на топоре.

В фильме хватает и других, менее явных отсылок к чужому творчеству, заставивших Кинга возненавидеть получившийся результат. С другой стороны, писателю еще крупно повезло, что экранизацией занимался не Тарантино — в этом случае Торранс мог размахивать не топором, а вообще самурайским мечом. Но, к счастью, в конце 70-х Квентин был еще слишком юн.

Апокалипсис сегодня / Apocalypse Now, 1979

Одним из самых запоминающихся моментов «Апокалипсиса сегодня» Френсиса Форда Копполы является бомбовый налет Воздушного кавалерийского полка на мирную вьетнамскую деревню. Атака сопровождается музыкой из установленных на американские вертолеты динамиков — эпично-духоподъемным саундтреком служит «Полет валькирий» Рихарда Вагнера.

Ход оказался настолько эффектным, что с тех пор военные столкновения под эту музыку показывались во многих фильмах (от «Хранителей» до «Ранго») и уже успели превратиться в киноштамп. Однако Коппола, перед которым расшаркиваются все эти ленты, не был первым, кто взялся за Вагнера в соответствующей ситуации, — еще в 1915 году подобное проделал Дэвид Гриффит в своем «Рождении нации».

Фильм, вошедший в анналы как своей революционной техникой, так и беспримерным расизмом сюжета, рассказывал альтернативную историю Гражданской войны, в которой северяне и южане забывали распри, чтобы объединиться против общей «чернокожей» угрозы. В кульминационной сцене, где героические куклуксклановские кавалеристы врываются в захваченный неграми городок и освобождают несчастных белых, атака происходит под звуки Вагнера.

Впоследствии эта мелодия из начала третьего действия оперы «Валькирия» была использована Копполой, разумеется, не случайно: в сцене бомбежки из «Апокалипсиса сегодня» усматривается сатирический намек на то, что американские «освободители», мнящие себя правильными парнями, сами те еще красавцы.

Неприкасаемые / The Untouchables, 1987

Эйзенштейновский «Броненосец «Потемкин»» — один из тех фильмов, по которым сегодня студенты в вузах изучают историю мирового кино. Он настолько знаменит, что о воровстве в данном случае даже говорить смешно — заимствования из известной всем классики принято называть гораздо более красивым словом «оммаж». Но как ни назови, а использование чужих идей налицо. Классической сценой расстрела толпы на Потемкинской лестнице Одессы вдохновлено уже несколько поколений режиссеров.

Как результат, многие пытались втиснуть в свои картины что-нибудь похожее — то простреленные очки, то сползающие по лестнице трупы, то скачущую по ступенькам коляску с младенцем… Причем идея уже успела пройти несколько итераций: если Альфред Хичкок («Иностранный корреспондент») и Брайан Де Пальма («Неприкасаемые») обращались непосредственно к Эйзенштейну, то из более поздних перелицовок, осуществленных другими постановщиками, нередко торчали уши уже самих Хичкока с Де Пальмой.

Танго и Кэш / Tango & Cash, 1989

Еще в 1983 году Джеки Чан кормился идеями у Гарольда Ллойда, в чем можно убедиться, посмотрев ленту «Проект А», где гуттаперчевый китаец болтается на часовой башне точно так же, как Ллойд болтался за 60 лет до него в комедии «Наконец в безопасности». Но уже через пару лет Чан стартовал со своей знаменитой франшизой «Полицейская история» и сам создал запоминающуюся сцену, которую у него утащили в 1989-м.

Напомним, в боевике Андрея Кончаловского «Танго и Кэш» коп в исполнении Сильвестра Сталлоне стреляет по приближающемуся грузовику до тех пор, пока нехорошие парни не тормозят в страхе прямо перед его носом и не вылетают через лобовое стекло. Все в точности как в «Полицейской истории», если не считать того, что Джеки стрелял в воздух, а Сильвестр — на поражение. Можно считать, что этой сценой свой должок Голливуду Чан отдал сполна.

Звёздные войны: Эпизод 4 — Новая надежда / Star Wars, 1977

"Звездные войны" впитали в себя много разных отсылок к классике. В числе прочего Джордж Лукас не стеснялся вдохновляться даже нацистским пропагандистским фильмом «Триумф воли», спродюсированным лично Гитлером. Это, в общем-то, ладно, с кем не бывает. Но как насчет самой, наверное, культовой фишки франшизы — вводных титров, уползающих в никуда, — хоть они-то оригинальные? Увы, увы, тоже нет.

Убедиться в последнем несложно, посмотрев черно-белый сериал 1940 года «Флэш Гордон завоевывает вселенную». Другой вопрос: даже если бы Джордж при построении своей вселенной воровал и компилировал чужие находки с энергией, превышающей уровень самого Тарантино, — простили бы ему это преданные фанаты? Черт возьми, конечно, да.

Реквием по мечте / Requiem for a Dream, 2000

Помните в «Реквиеме по мечте» сцену, где героиня Дженнифер Коннелли сидит в ванне, погрузив лицо под воду, а потом туда же, в воду, начинает кричать? За два года до выхода «Реквиема», в 1998-м, идентичная сцена засветилась в японской анимационной ленте режиссера Сатоси Кона «Истинная грусть». Даррена Аронофски был так впечатлен той сценой, что он полностью выкупил права на целый мультфильм ради возможности скопировать ее.

Более того, если присмотреться, даже судьбы показанных в этих сценах героинь схожи — обе они стремительно катятся по наклонной, деградируют и не могут ничего изменить в своей жизни. В случае с японкой Мимарин причиной отчаянья стал жестокий мир шоу-бизнеса, в случае американки Мэрион — наркотическая зависимость. Но, как вероятно намекает аудитории режиссер Даррен Аронофски, слава — это тот же наркотик.